О различении добра со злом
Monday, 30 October 2006 16:22![[personal profile]](https://www.dreamwidth.org/img/silk/identity/user.png){kind=small}
sergeyrМогултай, как обычно, злобен, но эти формулировки мне почти подходят.
Первое. Я твердо думаю, что если человеку-наблюдателю показать две сценки: (1) Икс, чтобы получить яблоко, в поте лица своего поневоле трудится, страдает, отчаивается, страшится, являет и развивает соответствующие доблести и красоты духа в преодолении всего этого, и, наконец обретает яблоко и ест его; (2) Иксу просто кто-то это яблоко дарит, и он его с радостью ест – с тройной: оттого, что яблоко ест, и оттого, что ему его даром дали, и оттого, что ему кто-то что-то подарил; а тот, кто подарил, радуется в точности тому же самому;
(а больше ничего, сверх этого, про Иксов и прочее не сообщать)
- и видя это, наш наблюдатель инстинктивно рвется к картинке (1), отворачиваясь от картинки (2), как к воздуху от удушья, как к жизни и движению от застоя, как к красоте творческого замысла от мертвой скуки, -
то это чистый, твердый и беспримесный выбор беспримесного же зла свободной волей.
Сам наблюдатель может думать, что в картинке (1) сравнительно с картинкой (2) его привлекают выявленные красоты духа, отсутствующие в картинке (2), потому-то он туда и рвется. Это не так: на самом деле его привлекает страдание и подневолие, запах страха и пота, человеческой перекрученности, присутствующие в картинке (1) и отсутствующие в картинке (2), и именно потому он туда и рвется. Это жестокость влечет его к картинке (1) - и больше ничего. А умиление красотами духа – да, оно тоже искренне, но сентиментальность (частным случаем которого является половина этого умиления) прекрасно уживается с жестокостью, ибо то и другое основано на жалости к себе и безжалостности к другим. А вторая, сама по себе достойная половина этого умиления просто вытаскивается в данном случае внутренним цензором наблюдателя на первый план, чтобы тот мог свой вкусовой выбор в пользу картинки (1) перед лицом картинки (2) сублимировать и не осознавать его беспримесно гиблую природу. Потому что иначе он почувствовал бы, что в картинке (2) настоящей красоты духа гораздо больше, чем в картинке (1). Доказывать это я не стану, просто скажу: красота дара и получения в дар настолько выше красоты искупления (труда и жертвы), что тут и говорить не о чем, игемон.
Но пример все же приведу: пусть картинка (1) – это человек, заболевший раком, долго, в муках, труде и страхе, оступаясь и поднимаясь вновь, преодолевая все, что можно и что нельзя преодолеть, побеждавший его – и, наконец, победивший. А картинка (2) – это тот же человек, которому даром дали таблетку, и он выздоровел тут же, улыбнулся врачу, получил ответную улыбку и ускакал, посвистывая. Не парился.
Да, в картинке (1) присутствуют некоторые действительно великие вещи, для которых нет места в картинке (2) - но и наоборот! И если кто для-ради тех первых вещей сделает выбор в пользу картинки (1), устремится к картинке (1), полюбит более картинку (1), отзовется полнее картинке (1), чем к картинке (2) – то см. выше. Это будет беспримесное влечение к беспримесному злу.
Я перечитываю «Долгое воскресенье» Жапризо, и думаю – дай мне бог примерно, хотя бы по наружному поведению и разрешающей этической способности, добраться до уровня человечности начальных тамошних героев, всех этих сержантов, самострельщиков и капитанов, а там хоть помереть можно, - и потом думаю, что бы они, эти герои, сказали по поводу картинок (1) и (2)? Что бы они сказали по поводу разговоров о том, что вещи, которые там происходят – война, участь тех пятерых, - это все гораздо лучше, осмысленнее и интереснее, чем если бы ничего этого не было, и те пятеро на даровщину, без всего сказанного, оставались бы в «скучном», без подвигов, мире 1913 года и далее, где 14-й бы не грянул, при своих женщинах и детях? Вот то самое, что те капитаны и сержанты о таких разговорах бы сказали, и должен, по моему убеждению, повторить за ними любой человек, желающий называться человеком и тварью благого бога, если он в такового верит. Это мнение простого шляхтича, и я его никому не навязываю, но и цену противоположному мнению тоже знаю твердо.
Второе. Если в человеке есть такой наблюдатель, как сказано выше, то сам по себе он (наблюдатель, а не человек) заслуживает тотального истребления, как злокачественная раковая опухоль в том же человеке. Но в человеке нет ничего «самого по себе». Тот наблюдатель в какой-то степени присутствует, вероятно, в каждом; и при жизни его полностью искоренить означало бы уничтожить человека. В ком-то этот наблюдатель может быть особенно могуч и, подобно сиамскому близнецу, срастись настолько прочно с другими вещами (например, творчеством), что его и сильно ранить или связать можно только ценой общего нарушения кровоснабжения организма и превращения в овощ.
Точная аналогия - это наркоман-морфинист, который без приема морфия (которому у нас соответствует вышеописанное устремление ко злу ) действительно начинает терять человеческий облик, ясность мышления, самоконтроль и т.д. Горе в том, что с приемом морфия он тоже его постепенно, шаг за шагом, теряет; но при прекращении приема он его теряет немедленно и резче. Не менее точная аналогия: насильник (вышеописанное устремление ко злу), держащий в заложниках твоих близких. Если оставить их ему, он постепенно их замучит или они сойдут с ума; но если кинуться его вязать и убивать, он убьет их немедленно.
Я не могу давать рецепты того, как тут быть. Даже в христианской картине мира абсолютный христианский бог не знает гарантированных рецептов того, как, сохраняя волю свободной с одной стороны, оторвать ее от выбора в пользу зла с другой! Точнее, даже Он знает, что гарантированных рецептов тут нет – иначе он применил бы их и спас всех!
Но я могу с уверенностью сказать, как тут НЕ быть. Морфий принимать можно – и при этом можно постепенно излечиться от морфинизма, не став овощем; но вот если не считать морфиезависимость болезнью, излечиться от морфинизма нельзя. Можно воевать за окончание всех войн, головой понимая, что единственная ценность этой войны – в том, что она «за окончание», а душой в ней ценя единственно то, что она война! – то есть прямо противоположное. Но так можно добиваться мира и гармонии только для других, но не для самого себя. Кормя и насыщая свою любовь к войне, нельзя прийти к внутреннему миру. Даже если ты думаешь, что ты любишь войну только как средство достижения конечного мира-для-всех, или только как место для воинских подвигов и доблестей, этот самообман не поможет: пока ты кормишь в себе демонов войны, ты не получишь в себе мира и не приблизишься к порогу того получения, а отдалишься от него. Церковный бы сказал: нельзя удаляться от зла, не отрицаясь его.
Поэтому одно совершенно точно: проблему эту можно решать только при условии признания того, что выбор, о котором шла речь – это выбор в пользу зла, даже если сразу искоренить этот выбор нельзя. Освободиться от морфия или от насильника, взявшего твоих близких в заложники, можно только на пути признания того, что морфий и насильник злы/вредоносны, даже если их и нельзя враз сковырнуть (дороже выйдет). Поэтому, «не очень осуждая» калигулианство-по-Камю, да еще приписывая это калигулианство эталону того, что сам считаешь добром, сделать нельзя ничего – ни с каким Богом, учением, чем бы то ни было внешним в качестве опоры. Враг просто подогнет это внешнее под себя и окажется неуязвим: ты будешь искать не там, где потерял, а там, где светло, и лечить любую болезнь – хоть общую экзистенциальну. ущербность – но только не ту, которую надо лечить в первую очередь (и без признания которой именно болезнью /и, тем самым, признания ее полной чуждости Абсолютному Здоровью – Богу/ - ни ее, ни общую экзистенциальную ущербность тем более не вылечишь).
Третье. Сама мысль искать решения таких проблем при помощи поиска какого-то учения и присяги ему кажется мне ошибочной и сбивающей с пути. Даже в христианской картине мира выбор в пользу добра / Бога человек делает по свободной воле, причем на момент выбора она (воля) Богу еще не присягнула – она присягает как раз в результате этого выбора. Резюмируем: в человеке есть нечто, что от чего-то, противоположного Богу, отвращается, и к оному устремляется просто _по своему вкусу_ – не потому, что волю Бога твердо предпочитает своей при расхождениях между ними (это он как раз станет делать в результате выбора), а как раз по беспримесной своей воле. Тот самый компонент, который может свергать и возводить на «трон сердца» то, что ты называешь «я», самого Бога и т.п.
Теперь: этот компонент, опять же, и по христианской доктрине, может быть по другому пласту своего вкуса утянут в совершенно противоположном направлении, к злу.
Спрашивается, чем ему, компоненту, может в этом выборе помочь любое внешнее учение, если признает он то или иное внешнее учение истинным только _вследствие_ этого выбора? Как ты сама определяешь, что вот это твое устремление – к добру / истинному Богу, а то – от добра / истинного Бога? В соответствии с тем, что в такой-то книжечке написано? Так ведь само то, что ты эту книжечку считаешь истинной и ей руководишься – это СЛЕДСТВИЕ выбора, учиненного этим твоим компонентом; как же тогда то, что в ней написано, может привлекаться к оценке истинности / доброкачественности самого этого выбора?! Ведь это получается в точности так: «Откуда я знаю, что выбрала истинного Бога, а не его врага, блазнящегося мне Богом? Оттуда, что в книге такой-то написано, как их различать, и я их согласно Книге и различаю. А откуда ты взяла, что эта книга правдивая? Да по тому самому выбору – я выбрала тогда, какого Бога и по какой книге считать истинным. – Да как же тебе тогда проверить, правилен ли тот твой выбор, если критерии правильности и способ, как тебе эту правильность проверять, ты этим самым выбором и выбирала?!»
А никак. Все равно придется просто принимать на личную внутреннюю веру, - без всякой внешней опоры – что ты выбрала правильно.
Иными словами, твой выбор на самом деле не диктуется внешней опорой. С того момента, как ты посадила на престол своего сердца Бога, он диктует тебе, что хорошо и что плохо, по своему вкусу. Но тогда, когда ты его сажала на престол, это – что хорошо, и что плохо – тебе диктовала ты сама (то в тебе, что посадило Его на престол) по СВОЕМУ вкусу. И именно этот вкус имел и в тебе высшую власть, поскольку та высшая власть, которой в тебе сейчас пользуется Бог – эта власть досталась Богу только по воле этого ТВОЕГО вкуса и осуществляется Им только с санкции этого ТВОЕГО вкуса. Ну так припомни, что это был за вкус. Единственнаядействительная опора может быть только в нем, а не в чем бы то ни было внешнем, включая Бога, потому что она и есть в нем – потому что Бога ты к себе впустила внутрь только потому, что так захотел этот твой вкус, а кто волен вязать и разрешать, впускать и не впускать, тот и есть истинная последняя опора и господин, от которого все зависит.
Внутри, конечно, зависит. Погода и цены на нефть от этого господина не зависят.
Но ведь и проблемы, которые ты хочешь решить, тоже находятся внутри.
(c) Могултай
(http://wirade.ru/cgi-bin/wirade/YaBB.pl?board=dop;action=display;num=1162136534;start=45#45)
Первое. Я твердо думаю, что если человеку-наблюдателю показать две сценки: (1) Икс, чтобы получить яблоко, в поте лица своего поневоле трудится, страдает, отчаивается, страшится, являет и развивает соответствующие доблести и красоты духа в преодолении всего этого, и, наконец обретает яблоко и ест его; (2) Иксу просто кто-то это яблоко дарит, и он его с радостью ест – с тройной: оттого, что яблоко ест, и оттого, что ему его даром дали, и оттого, что ему кто-то что-то подарил; а тот, кто подарил, радуется в точности тому же самому;
(а больше ничего, сверх этого, про Иксов и прочее не сообщать)
- и видя это, наш наблюдатель инстинктивно рвется к картинке (1), отворачиваясь от картинки (2), как к воздуху от удушья, как к жизни и движению от застоя, как к красоте творческого замысла от мертвой скуки, -
то это чистый, твердый и беспримесный выбор беспримесного же зла свободной волей.
Сам наблюдатель может думать, что в картинке (1) сравнительно с картинкой (2) его привлекают выявленные красоты духа, отсутствующие в картинке (2), потому-то он туда и рвется. Это не так: на самом деле его привлекает страдание и подневолие, запах страха и пота, человеческой перекрученности, присутствующие в картинке (1) и отсутствующие в картинке (2), и именно потому он туда и рвется. Это жестокость влечет его к картинке (1) - и больше ничего. А умиление красотами духа – да, оно тоже искренне, но сентиментальность (частным случаем которого является половина этого умиления) прекрасно уживается с жестокостью, ибо то и другое основано на жалости к себе и безжалостности к другим. А вторая, сама по себе достойная половина этого умиления просто вытаскивается в данном случае внутренним цензором наблюдателя на первый план, чтобы тот мог свой вкусовой выбор в пользу картинки (1) перед лицом картинки (2) сублимировать и не осознавать его беспримесно гиблую природу. Потому что иначе он почувствовал бы, что в картинке (2) настоящей красоты духа гораздо больше, чем в картинке (1). Доказывать это я не стану, просто скажу: красота дара и получения в дар настолько выше красоты искупления (труда и жертвы), что тут и говорить не о чем, игемон.
Но пример все же приведу: пусть картинка (1) – это человек, заболевший раком, долго, в муках, труде и страхе, оступаясь и поднимаясь вновь, преодолевая все, что можно и что нельзя преодолеть, побеждавший его – и, наконец, победивший. А картинка (2) – это тот же человек, которому даром дали таблетку, и он выздоровел тут же, улыбнулся врачу, получил ответную улыбку и ускакал, посвистывая. Не парился.
Да, в картинке (1) присутствуют некоторые действительно великие вещи, для которых нет места в картинке (2) - но и наоборот! И если кто для-ради тех первых вещей сделает выбор в пользу картинки (1), устремится к картинке (1), полюбит более картинку (1), отзовется полнее картинке (1), чем к картинке (2) – то см. выше. Это будет беспримесное влечение к беспримесному злу.
Я перечитываю «Долгое воскресенье» Жапризо, и думаю – дай мне бог примерно, хотя бы по наружному поведению и разрешающей этической способности, добраться до уровня человечности начальных тамошних героев, всех этих сержантов, самострельщиков и капитанов, а там хоть помереть можно, - и потом думаю, что бы они, эти герои, сказали по поводу картинок (1) и (2)? Что бы они сказали по поводу разговоров о том, что вещи, которые там происходят – война, участь тех пятерых, - это все гораздо лучше, осмысленнее и интереснее, чем если бы ничего этого не было, и те пятеро на даровщину, без всего сказанного, оставались бы в «скучном», без подвигов, мире 1913 года и далее, где 14-й бы не грянул, при своих женщинах и детях? Вот то самое, что те капитаны и сержанты о таких разговорах бы сказали, и должен, по моему убеждению, повторить за ними любой человек, желающий называться человеком и тварью благого бога, если он в такового верит. Это мнение простого шляхтича, и я его никому не навязываю, но и цену противоположному мнению тоже знаю твердо.
Второе. Если в человеке есть такой наблюдатель, как сказано выше, то сам по себе он (наблюдатель, а не человек) заслуживает тотального истребления, как злокачественная раковая опухоль в том же человеке. Но в человеке нет ничего «самого по себе». Тот наблюдатель в какой-то степени присутствует, вероятно, в каждом; и при жизни его полностью искоренить означало бы уничтожить человека. В ком-то этот наблюдатель может быть особенно могуч и, подобно сиамскому близнецу, срастись настолько прочно с другими вещами (например, творчеством), что его и сильно ранить или связать можно только ценой общего нарушения кровоснабжения организма и превращения в овощ.
Точная аналогия - это наркоман-морфинист, который без приема морфия (которому у нас соответствует вышеописанное устремление ко злу ) действительно начинает терять человеческий облик, ясность мышления, самоконтроль и т.д. Горе в том, что с приемом морфия он тоже его постепенно, шаг за шагом, теряет; но при прекращении приема он его теряет немедленно и резче. Не менее точная аналогия: насильник (вышеописанное устремление ко злу), держащий в заложниках твоих близких. Если оставить их ему, он постепенно их замучит или они сойдут с ума; но если кинуться его вязать и убивать, он убьет их немедленно.
Я не могу давать рецепты того, как тут быть. Даже в христианской картине мира абсолютный христианский бог не знает гарантированных рецептов того, как, сохраняя волю свободной с одной стороны, оторвать ее от выбора в пользу зла с другой! Точнее, даже Он знает, что гарантированных рецептов тут нет – иначе он применил бы их и спас всех!
Но я могу с уверенностью сказать, как тут НЕ быть. Морфий принимать можно – и при этом можно постепенно излечиться от морфинизма, не став овощем; но вот если не считать морфиезависимость болезнью, излечиться от морфинизма нельзя. Можно воевать за окончание всех войн, головой понимая, что единственная ценность этой войны – в том, что она «за окончание», а душой в ней ценя единственно то, что она война! – то есть прямо противоположное. Но так можно добиваться мира и гармонии только для других, но не для самого себя. Кормя и насыщая свою любовь к войне, нельзя прийти к внутреннему миру. Даже если ты думаешь, что ты любишь войну только как средство достижения конечного мира-для-всех, или только как место для воинских подвигов и доблестей, этот самообман не поможет: пока ты кормишь в себе демонов войны, ты не получишь в себе мира и не приблизишься к порогу того получения, а отдалишься от него. Церковный бы сказал: нельзя удаляться от зла, не отрицаясь его.
Поэтому одно совершенно точно: проблему эту можно решать только при условии признания того, что выбор, о котором шла речь – это выбор в пользу зла, даже если сразу искоренить этот выбор нельзя. Освободиться от морфия или от насильника, взявшего твоих близких в заложники, можно только на пути признания того, что морфий и насильник злы/вредоносны, даже если их и нельзя враз сковырнуть (дороже выйдет). Поэтому, «не очень осуждая» калигулианство-по-Камю, да еще приписывая это калигулианство эталону того, что сам считаешь добром, сделать нельзя ничего – ни с каким Богом, учением, чем бы то ни было внешним в качестве опоры. Враг просто подогнет это внешнее под себя и окажется неуязвим: ты будешь искать не там, где потерял, а там, где светло, и лечить любую болезнь – хоть общую экзистенциальну. ущербность – но только не ту, которую надо лечить в первую очередь (и без признания которой именно болезнью /и, тем самым, признания ее полной чуждости Абсолютному Здоровью – Богу/ - ни ее, ни общую экзистенциальную ущербность тем более не вылечишь).
Третье. Сама мысль искать решения таких проблем при помощи поиска какого-то учения и присяги ему кажется мне ошибочной и сбивающей с пути. Даже в христианской картине мира выбор в пользу добра / Бога человек делает по свободной воле, причем на момент выбора она (воля) Богу еще не присягнула – она присягает как раз в результате этого выбора. Резюмируем: в человеке есть нечто, что от чего-то, противоположного Богу, отвращается, и к оному устремляется просто _по своему вкусу_ – не потому, что волю Бога твердо предпочитает своей при расхождениях между ними (это он как раз станет делать в результате выбора), а как раз по беспримесной своей воле. Тот самый компонент, который может свергать и возводить на «трон сердца» то, что ты называешь «я», самого Бога и т.п.
Теперь: этот компонент, опять же, и по христианской доктрине, может быть по другому пласту своего вкуса утянут в совершенно противоположном направлении, к злу.
Спрашивается, чем ему, компоненту, может в этом выборе помочь любое внешнее учение, если признает он то или иное внешнее учение истинным только _вследствие_ этого выбора? Как ты сама определяешь, что вот это твое устремление – к добру / истинному Богу, а то – от добра / истинного Бога? В соответствии с тем, что в такой-то книжечке написано? Так ведь само то, что ты эту книжечку считаешь истинной и ей руководишься – это СЛЕДСТВИЕ выбора, учиненного этим твоим компонентом; как же тогда то, что в ней написано, может привлекаться к оценке истинности / доброкачественности самого этого выбора?! Ведь это получается в точности так: «Откуда я знаю, что выбрала истинного Бога, а не его врага, блазнящегося мне Богом? Оттуда, что в книге такой-то написано, как их различать, и я их согласно Книге и различаю. А откуда ты взяла, что эта книга правдивая? Да по тому самому выбору – я выбрала тогда, какого Бога и по какой книге считать истинным. – Да как же тебе тогда проверить, правилен ли тот твой выбор, если критерии правильности и способ, как тебе эту правильность проверять, ты этим самым выбором и выбирала?!»
А никак. Все равно придется просто принимать на личную внутреннюю веру, - без всякой внешней опоры – что ты выбрала правильно.
Иными словами, твой выбор на самом деле не диктуется внешней опорой. С того момента, как ты посадила на престол своего сердца Бога, он диктует тебе, что хорошо и что плохо, по своему вкусу. Но тогда, когда ты его сажала на престол, это – что хорошо, и что плохо – тебе диктовала ты сама (то в тебе, что посадило Его на престол) по СВОЕМУ вкусу. И именно этот вкус имел и в тебе высшую власть, поскольку та высшая власть, которой в тебе сейчас пользуется Бог – эта власть досталась Богу только по воле этого ТВОЕГО вкуса и осуществляется Им только с санкции этого ТВОЕГО вкуса. Ну так припомни, что это был за вкус. Единственнаядействительная опора может быть только в нем, а не в чем бы то ни было внешнем, включая Бога, потому что она и есть в нем – потому что Бога ты к себе впустила внутрь только потому, что так захотел этот твой вкус, а кто волен вязать и разрешать, впускать и не впускать, тот и есть истинная последняя опора и господин, от которого все зависит.
Внутри, конечно, зависит. Погода и цены на нефть от этого господина не зависят.
Но ведь и проблемы, которые ты хочешь решить, тоже находятся внутри.
(c) Могултай
(http://wirade.ru/cgi-bin/wirade/YaBB.pl?board=dop;action=display;num=1162136534;start=45#45)
(no subject)
Date: 2006-10-30 16:52 (UTC)(no subject)
Date: 2006-10-30 19:34 (UTC)(no subject)
Date: 2006-10-30 17:24 (UTC)(no subject)
Date: 2006-10-30 19:37 (UTC)(no subject)
Date: 2006-10-30 20:13 (UTC)(no subject)
Date: 2006-10-31 05:44 (UTC)(no subject)
From:(no subject)
From:(no subject)
From:(no subject)
From:(no subject)
From:(no subject)
From:(no subject)
Date: 2006-10-30 17:44 (UTC)Труд зло, халява добро?
Какой то там Бог является носителем истины, а не собственная совесть?
Отказать.
(no subject)
Date: 2006-10-30 19:39 (UTC)Зло - страдания, а доброта - добро.
И таки да! Совершенно верно! Бог не является для Могултая носителем истины, в отличие от собственной совется. Что он (Могултай) и доказывает.
(no subject)
Date: 2006-10-30 19:50 (UTC)Дар - это незаслуженное, незаработанное. Оно может приниматься от друга, а не от чужого человека. Честная женщина не примет бриллиантовое колье от неприятного мужчины, потому что это всегда выглядит как акт купли-продажи.
Незаслуженные страдания - зло. Заслуженная радость - добро.
Страдания, получаемые вместо радости - зло.
Но. Если пахарь, хорошо выполнивший свою работу, не чувствует при этом радость от того что он созидает - ему лучше пойти на другую работу. Человек, который работает без радости созидания пусть лучше сменит работу.
Вы извините, я могу неправильно понять Могултая, мне очень трудно его читать. Его слог действительно сильно утомляет.
(no subject)
From:(no subject)
From:(no subject)
From:(no subject)
From:(no subject)
From:(no subject)
From:(no subject)
From:(no subject)
From:(no subject)
From:(no subject)
From:(no subject)
From:(no subject)
From:(no subject)
From:(no subject)
From:(no subject)
From:(no subject)
From:(no subject)
From:(no subject)
From:(no subject)
From:(no subject)
From:(no subject)
From:(no subject)
From:(no subject)
From:(no subject)
From:(no subject)
From:(no subject)
From:(no subject)
Date: 2006-10-30 20:34 (UTC)А вот даже если взять случай с болезнью. Предположим не с раком, а с чумой:
Один человек заболел, боролся с болезнью и победил её, бонус - у него выробатался к ней имунитет.
Второй человек заболел, доктор дал лекарство, человек выздоровел.
Результат одинаковый - оба человека здоровы. (Возможность смерти не рассматривается, как в случае с яблоками не рассматриваеттся вариант смерти первого икс от голода.)
Но предположим, что начнётся новая эпидемия. Что будет, если доброго дяди доктора рядом не окажется?
Получается, что если наблюдатель тянется ко втором варианту, если даёт ему положительную оценку по шкале зло-добро, то тем самым он соглашается, что хорошо, когда человек оказывается в зависимости от врача, его привлекает подневолие, жёсткий контроль над окружающими и т.д. в том же духе.
Как по мне, сравнивать (1) и (2) - это как сравнивать прививку и антибиотик. То есть в первом случае я вижу, что человек умеет постоя ь за себя (против голода или болезни), и это есть хорошо, вне зависимости от добавочных сведений. Второй случай можно рассматривать как позитивный только если мне дополнительно сообщат, что либо а)икс и сам умеет возделывать сад, либо б)яблоками его будут обеспечивать пожизнено. Без уточнений а) или б) второй вариант попросту нейтрален (или очень кратковременно положительный).
(no subject)
Date: 2006-10-30 20:45 (UTC)(no subject)
Date: 2006-10-30 20:49 (UTC)(no subject)
From:(no subject)
From:(no subject)
From:(no subject)
From:(no subject)
From:(no subject)
From:(no subject)
From:(no subject)
From:(no subject)
From:(no subject)
Date: 2006-10-30 20:55 (UTC)(no subject)
From:(no subject)
From:(no subject)
Date: 2006-10-30 20:46 (UTC)(no subject)
Date: 2006-10-30 21:30 (UTC)Просто (1) куда более вероятно. Ситуация (2) в жизни пректически не встречается. То есть, в большинстве случаев, когда она встречается, это значит просто, что наблюдателю неизвестно, чем и когда человек заплатит за. Неудивительно, что есть люди, которые предпочитают платить сначала.
(no subject)
Date: 2006-10-31 05:33 (UTC)(no subject)
Date: 2006-10-31 05:39 (UTC)(no subject)
From:(no subject)
Date: 2006-10-30 23:33 (UTC)я как-то тоже думал по этому поводу, и получилось примерно следующее: в картине (2) человек не будет ценить яблоко, в картине (1) - будет. Добро ли это или зло - другой вопрос, к тому же пока неясно, существует ли в принципе Добро и Зло сами по себе..
Интересный момент, что приведённые примеры про раковое заболевание и войну на самом деле из разряда экстаординарных (в смысле сами явления, а не примеры). И этические нормы, приемлимые/справедливые для них, в обыкновенной жизни могут не просто не совпадать, а противоположно различаться. Если дальше, в рассуждениях про Бога (не совсем прочувствовал их, видимо, потому что ещё не задавался сам этим вопросом), идёт речь именно про эти экстраординарные ситуации, то тогда вроде бы всё нормально. Если же про Бога в обычной жизни, то начало - просто грубая подмена понятий...
(no subject)
Date: 2006-10-31 00:00 (UTC)второй момент, который в некотором роде связан с "ценить яблоко", конечно же, то, о чём говорит (http://sergeyr.livejournal.com/215831.html?thread=3388439#t3388439) предыдущий комментатор. Типа осознание "законе сохранения"..
(no subject)
Date: 2006-10-31 05:36 (UTC)Imho, в экстраординарных ситуациях правила те же, просто расчёт последствий даёт другие результаты, соответсвенно и дейсвия расчитываются с другими "весовыми коэффициентами".
(no subject)
From:(no subject)
From:(no subject)
From:(no subject)
From:(no subject)
From:(no subject)
From:(no subject)
From:(no subject)
From:(no subject)
From:(no subject)
From:(no subject)
From:(no subject)
From:(no subject)
From:(no subject)
From:(no subject)
From:(no subject)
From:оффтоп
Date: 2006-10-30 23:35 (UTC)я тут тебя наглым образом пропеарил, пардон уж: http://steissd.livejournal.com/53787.html?thread=2394651#t2394651
если есть желание что либо там сказать/исправить, было бы хорошо, т.к. человек вроде действительно интересуется...
(no subject)
Date: 2006-11-01 17:20 (UTC)Ostal'noe ne chitala.
(no subject)
Date: 2006-11-01 18:37 (UTC)На мой взгляд там есть одна дырка, но с её формулированием я погодю - как истинному тормозу, мне нужно это дело хорошенько обдумать.
(no subject)
Date: 2006-11-01 19:14 (UTC)(no subject)
From:(no subject)
From:(no subject)
From:PS:
Date: 2006-11-01 19:16 (UTC)Re: PS:
From:Re: PS:
From:Re: PS:
From: